Владимир Колычев - Всем женщинам должен [сборник]
Он действительно пошел прочь от машины, разминая на ходу руки. Бакс возмущенно смотрел ему вслед. Уж если кому-то и нужно было размяться, так это ему.
Впрочем, у Бакса была возможность дать нагрузку затекшим членам. Он сам вставил пистолет в бак и, закрыв машину, направился в кассу. Вернулся, заправился, сел за руль. И даже заглянул в саквояж. Деньги были на месте. Да и куда они могли деться?..
Цент стоял возле клуба «Бодибилд» и, почесывая затылок, смотрел на вывеску, к которой с земли тянулась лестница. Бакс подъехал к нему, вышел из машины. Глянул на буквы «Б» и «Д», которые стояли вдоль стенки фундамента. Похоже, их собирались прикрутить обратно, но мастер куда-то ушел. Лестница стояла, а работяги не видать.
— Читай! — Цент ткнул пальцем вверх.
— Да знаю я! — снисходительно усмехнулся Бакс. — Фитнес-клуб «Одибил».
— Какая буква здесь лишняя?
— Да есть одна… Может, сбить? — загорелся Бакс.
И пошалить ему вдруг захотелось, и дополнительная разминка бы не помешала.
— Ну, давай!.. А я пока это в багажник суну! — Цент схватил букву «Б», потащил к машине.
Бакс беззвучно засмеялся. Отличная идея. Монтажник придет, а цеплять нечего. Так и останется — «Дибил».
Бакс полез вверх, лестница прочно стояла под ним. Но чем выше он поднимался, тем хуже становилась устойчивость. А когда Бакс протянул руку, чтобы сорвать букву, порывом ветра лестницу повело в сторону.
— Цент! — заорал он.
Цент хохотнул, радуясь его страху, но за лестницу схватился. Положение стабилизировалось, но у Бакса уже не было никакого желания сбивать букву. Но и в собственном бессилии он расписаться не мог. Бакс протянул к букве дрожащую руку, вцепился в нее, дернул на себя.
Буква сорвалась с крепления, потянула вниз, увлекая за собой хулигана. Бакс удержал равновесие, но буква летела на Цента, тот отскочил, бросив лестницу. А тут новый порыв ветра…
Сначала Бакс падал медленно, потом стал ускоряться. К счастью, из ворот внутреннего двора, на который он падал, выезжала «Газель» с фургоном. На этот фургон Бакс и рухнул. Упал, но удержаться не смог и кубарем скатился на землю.
Он больно стукнулся головой, отшиб локоть и ногу, но с земли поднялся без посторонней помощи. Подошел к Центу, который хохотал, глядя на него.
— Дебил! — в сердцах выпалил Бакс.
Смех оборвался, из груди вырвался звериный рык:
— Что ты сказал?
Бакс понял, что переборщил. Но инстинкт самосохранения подсказал выход, и он показал пальцем на вывеску.
— Вот!
— «Дибил»! — прочитал Цент и снова засмеялся.
— Ехать надо, — потирая коленку, пробормотал Бакс.
— Поехали.
Глянув на него, Цент направился к водительской двери. Он сел за руль, а Бакс занял место штурмана.
Голова и болела, и кружилась, а еще к горлу подступала тошнота. Баксу очень это не нравилось. Как бы нутро наизнанку не вывернулось.
Они выехали на шоссе, только тогда Цент спохватился:
— Саквояж на месте?
— На месте, — Бакс хотел хлопнуть саквояж по пухлому боку, но лишь огладил его пальцами.
От резкого движения его могло вывернуть, поэтому он не давал себе воли. Но саквояж все-таки открыл, осторожно просунул руку. Да, пачки денег там…
— Все нормально? — спросил Цент.
— Нормально. Если не считать, что моей башкой гол забили.
— Кому?
— Фитнес-клубу «Дибил»!
— Ну хоть на что-то твоя башка сгодилась! — засмеялся Цент.
Черный «Рейндж Ровер» остановился у ворот. На этот раз Плошников не мог позволить кауровским бандитам въехать во двор. С ним только Старостин, а во дворе другие бандиты, если они навалятся на них двоих всей толпой, то сыщикам несдобровать. А с двоими они справятся.
— Пошли!
Плошников подскочил к машине слева, Старостин — справа. Они разом рванули двери, распахнули их. Плошникову повезло больше, он схватил низкорослого Бакса, а Старостину пришлось возиться с громилой Центом. Но Старостин сам по себе бугай здоровый. Да и Плошников не первый год на задержаниях…
Они уложили бандитов на землю, Юра надел на своего наручники, достал из салона знакомый кейс.
— Твоя взяла, мусор! — сквозь зубы процедил Бакс.
И с такой тоской в голосе он это произнес, что душа Плошникова возликовала. Значит, деньги в саквояже. Значит, победа!
Он открыл саквояж, вынул банковскую упаковку, поднял ее над головой. Но торжествующая улыбка тут же превратилась в гримасу, когда вместо денег он увидел пачку с огуречными этикетками.
Плошников схватил чемодан, высыпал содержимое на землю. Одна пачка с этикетками, десять, двадцать, сто… А где же деньги?
Каур едва сдерживал смех, глядя на несчастного копа. Плевать он хотел на старлея, не было никакого желания щадить его чувства, но Каур боялся за себя. Если он сейчас начнет смеяться, то не остановится, пока не обхохочется до смерти. А ему еще жить и жить. Причем жить на воле.
— Третий раз на те же грабли? — спросил Каур.
— Ну я-то переживу, — сквозь зубы процедил Плошников.
— Живи, если лоб у тебя крепкий.
— А ты сядешь!
— Все там будем! — Каур вознес глаза к небу.
— На грабли сядешь! — ткнул в него пальцем старлей.
— Гав! Гав! — передразнил его Каур.
И, не выдержав, рассмеялся во весь голос. Он боялся собственного смеха, но в то же время знал ему цену. За такой смех над ментами он готов был пожертвовать саквояжем с деньгами.
Кстати, а где деньги?..
Взгляд у Каура тяжелый, пронизывающий. У Бакса от страха отнимались ноги. И Цент имел бледный вид.
— Я предупреждал? — спросил Каур.
Одной рукой он взял сигарету, другой — достал из ящика стола никелированный пистолет, направил ствол на Бакса и нажал на спусковой крючок. Выстрела не было, но Бакс невольно вздрогнул, когда из ствола выплеснулся огонек.
Каур сунул сигарету в рот, прикурил.
— Предупреждал! — выпустив изо рта тугую струю дыма, сказал босс и положил на стол револьвер-зажигалку.
Он открыл другой ящик стола и достал оттуда точно такой же револьвер. Поднялся с кресла, открыл форточку и выстрелил. От грохота у Бакса заложило уши. И голова вжалась в плечи. А Каур спокойно вернулся на место, откинул барабан, высыпал из него на стол патроны. Один вложил обратно и крутнул барабан.
Патроны он смахнул на пол, а револьверы положил ствол к стволу. И выразительно посмотрел на Цента.
— Деньги где?
— Да были деньги, босс! Сам лично видел! В руке держал!
— Когда ты их видел в последний раз?
— Ну, на заправке. Бакс заправляться стал, а я размяться вышел… А деньги остались.
— И я выходил… — вздохнул Бакс. — А деньги в машине оставались. Так мы рядом все время были…
— А с лестницы кто навернулся? — уныло хмыкнул Цент.
— С лестницы? — повел бровью Каур.
— Ну, мы букву с названия фитнес-клуба сбили.
— Букву?
— Ну, там «Бодибилд», а стало «Дибил».
— Это, по-вашему, смешно?
— Ну-у…
— В саквояж потом заглядывали?
Бакс вздохнул, опустив голову. Не заглядывал он в саквояж. Возможно, там уже и не было денег.
— А я думал, как рулетку назвать? — Каур поменял пистолеты местами.
Но этого ему показалось мало, и он несколько раз прокрутил их по кругу. Бакс уже не мог понять, где настоящий револьвер, а где зажигалка.
— Это не совсем русская рулетка. Это рулетка для дебилов!.. Бери!
Он провел пальцами над пистолетами, требовательно глядя на Бакса.
— Стреляйся!.. Если повезет, будешь жить.
Бакс кивнул, взял наугад револьвер, трясущейся рукой приставил ствол к голове и нажал на спуск. Из ствола выскочил огонек и больно обжег висок. Револьвер непроизвольно вывалился из руки.
Каур хохотнул, но Центу было не до смеха. Ему предстояло стрелять из настоящего револьвера. Для него начиналась «русская рулетка». А патрон боевой, и если фишка ляжет не так… Но Центу повезло. Боек ударил в пустоту, и вместо того чтобы испустить дух, он издал радостный вопль.
— Ну как вам забава? — спросил Каур.
— Да как-то не очень, — потрогав пальцем обожженный висок, вздохнул Бакс.
— Мне бы в сортир, — Цент обескураженно глянул на закрытую дверь.
— Значит, понравилось. Обещаю повторить. Если не найдете деньги… Ну, чего стоите? Вперед!..
Знакомый столб. Одна, основная, железобетонная опора стояла параллельно, впритирку с ним другая, дополнительная, была размещена под наклоном. Именно об этот столб разбился чертов саквояж, вылетев из машины.
Бакс остановил внедорожник, поднял саквояж, осмотрел. Действительно, на одном боку виднелся след от удара. Бакс вышел из машины, обследовал место падения. Саквояж он не нашел, но заметил кучку земли над кротовьим выходом. На этой кучке виднелся свежий след ноги.
